Таракановы Елена и Борис

Рожаем вдвоем (воспоминания очевидца)

Как только мы с Леной поняли, что у нас будет ребенок, то сразу решили обойтись без каких-либо экспериментов в собственной ванной, а рожать в нормальном стерильном роддоме,но непременно вместе. Чтобы во всеоружии подготовиться к предстоящему событию, мы обратились в один из не очень (в то время) дорогих медико-педагогических центров по ведению беременности и подготовке к родам. И с этого момента стали называться "беременная пара".

В течение нескольких месяцев мы вместе посещали занятия в МПЦ "Страна Абсолютно Нового Я", где Лена обучалась дыхательной гимнастике, родовому аутотренингу, конспектировала лекции по всевозможным диетам, а ваш покорный слуга изучал специальный обезболивающий массаж, то, как себя вести во время родов. 

Для будущих пап в центре организовали отдельный курс, где по видеокассетам приучали к зрелищу появления малыша на свет. Впрочем, снято все было очень ненавязчиво — вот роды в Бразилии, вот роды во Франции, вот роды в Германии. А вот как не надо рожать! 

И — вот вам, дорогие папочки, кадры с патологическими родами!.. 

Когда шок миновал, я вытер выступивший пот (впервые в жизни он был холодным!) и подумал про себя, что теперь мне уже, наверное, ничего не страшно. Потом было ультразвуковое исследование. Я немного опоздал на него, так как ехал с работы, и вбежал в кабинет, когда Лена уже лежала на кушетке (помню, что в этот момент она была необыкновенно красива!), а молодая врач водила по ее животу внушительным прибором, смазанным чем-то скользким. 

На небольшом темном экране танцевали причудливые комбинации точек и изломы линий. Пришлось прищуриться, чтобы превратить их в осмысленную картинку. Постепенно из абстрактного нагромождения символов на экране четко вырисовался профиль головы и плеч нашего 24-недельного младенца (язык не повернулся назвать его "плод"). Он сосал пальчик и улыбался! 

Допускаю, что последнее могло мне показаться, но каким-то внутренним чувством я знал, что это именно так — он улыбается потому, что ему хорошо! Потрясающее ощущение... Конечно, я тут же задал извечный вопрос, почему-то всегда волнующий будущих пап: "Мальчик или девочка?". Врач вновь поводила датчиком, помолчала и с неопределенностью в голосе сообщила, что ничего ТАМ разглядеть не может:

 "Да вы, главное, не расстраивайтесь, смотрите, какая, какой он там у вас красивый, здоровый!". Ребенок на экране шевельнулся, всем своим видом как бы отвечая на эти слова. 

Я подсел поближе к монитору, и мы все вместе с интересом рассматривали крошечные ручки, ножки, с удовлетворением убеждаясь, что развитие идет так, как нужно. Параллельно нас учили общаться с еще не рожденным малышом — рассказывать ему, как прекрасен мир. Не знаю почему, но еще в детстве, когда я думал, что у меня когда-нибудь будут дети, то все время представлял себе сына. То, что может родиться девочка, почему-то даже не приходило мне в голову. 

Интересно, что даже после слов врача меня не покидало какое-то странное детское ощущение (а может быть, надежда?), что вдруг ТАМ все-таки, впрочем, я тут же гнал эти мысли и даже ругал себя — какая разница в конце концов! Кого Бог даст, тот и будет! Каждый вечер я старался общаться с нашим будущим ребенком, рассказывая ему сказки. 

Поначалу это выглядело довольно странно, но вскоре я уже не представлял себе вечера без такого вот импровизированного общения. Через большой живот ощущалось, как маленькое существо нежно толкается и явно положительно реагирует на папин голос. Особенно мне нравилось легонько щекотать пяточку, которая иногда проступала вверху маминого живота. 

Пяточка сразу убиралась, и мне казалось, что малыш там внутри улыбается. А может быть, даже смеется. В нашем доме постоянно звучала классическая музыка — и в записях, и "в живом исполнении", т.к. Лена на 7-м месяце беременности решила "слегка поготовиться" к поступлению в один из московских музыкальных вузов на дирижерско-хоровое отделение. Конечно,я помогал ей, но не мог же я выучить и сдать за нее программу по фортепиано и дирижированию! Впрочем, выучить, наверное, мог бы, но вот сдать. Забегая вперед, скажу, что уже на 8-м месяце Лена поступила в институт. Но это совсем другая история. Увы, обещанный нам в Центре подготовки к родам специальный и недорогой родильный дом в самый неподходящий момент закрыли на плановую дезинфекцию. 

А ведь там нас ждала бы специально оборудованная центром отдельная палата "на троих": с музыкой, свечами, цветами, в общем, со всеми атрибутами, чтобы сделать роды романтическим семейным праздником. Согласитесь, это блестящая идея! Все началось с того, что в одно прекрасное утро Лена проснулась в мокрой постели — отошли воды! 

Мне пришлось "брать ноги в руки" и мчаться за направлением в "резервный роддом". Он оказался совершенно обыкновенным, но бригада врачей уже была предупреждена, что прибудет "подготовленная пара". Но все это было несколько позже, а пока мы, памятуя данный нам в центре инструктаж, суетливо упаковывали магнитофон, свечи, альбомы с красивыми пейзажами (а как же! Ведь нас научили, что во время схваток надо обязательно смотреть под музыку на что-нибудь красивое!) и много-много всяких вещей, которые, по нашему тогдашнему разумению, непременно должны были пригодиться в роддоме. Огромный чемодан разбух и долго не хотел застегиваться. 

Вызвав такси и кое-как в него погрузившись, мы отправились туда, где должно было появиться на свет наше долгожданное чудо. Общий вид: в приемное отделение одного из московских родильных домов вваливается странного вида пара — дама на сносях и вспотевший молодой мужчина, обнимающий большой чемодан с округлыми боками (ручка приказала долго жить еще перед посадкой в такси). Пожилая нянечка отложила вязание, посмотрела на нас поверх очков и гостеприимно поинтересовалась: 

"Ну! Чё пришли?". 

"А угадайте с трех раз!", — ответствовала будущая мама, положив руки на огромный живот. Похоже, что весь этот балаган вокруг предстоящих родов ее здорово забавляет. В процессе регистрации данных о поступившей роженице в приемный покой зашел зав. родильным отделением и, глядя на наш чемодан, поинтересовался: 

"Простите, вы что, сразу с вокзала?". 

"Да нет, мы, ну вроде как...". 

"А! Вы, наоборот, на вокзал". 

"Да нет же, здесь просто всякие необходимые вещи, ну магнитофон там, свечи, чтоб красиво, футболки всякие, альбомы". 

Судя по выражению, которое приняло лицо доктора, он решил вызвать дежурного психиатра. Но тут медсестра, которая оформляла наши бумаги, будничным тоном сообщила: 

"Да не обращайте внимания, это же те самые, подготовленные!". 

"Ну что же вы сразу не сказали!", — доктор улыбнулся мне, как родному брату, и через несколько минут мы уже были в родильном блоке. Одни. То ли рожениц в этот день было мало, то ли нет, не знаю почему 

В течение нескольких часов я делал Лене обезболивающий массаж, как учили, и, похоже, много в том преуспел. Конечно,ни о какой музыке и свечах речи быть не могло, но альбом с пейзажами нам милостиво оставили, так же как и наши небольшие венчальные иконы, которые мы тут же водрузили на подоконник. Схватки шли, но слабые. 

Мы немного поприседали. Впрочем, приседал я, а Лена повисала у меня на руках — так нас научили в центре. И все же не обошлось без капельницы, наполненной ро-довспомогающим препаратом с труднопроизносимым названием, и без простодушного заявления врача: 

"Не будете стараться родить, сделаем вот такое кесарево!"

При этом он впечатляюще воздел руки в интернациональном жесте "вот такой вышины, вот такой ширины". Лена, конечно, сразу начала стараться, а я утроил свои массажные усилия. Вдвоем мы наперебой уговаривали нашего малыша не тянуть со свиданием с белым светом и родиться побыстрее. Сам момент родов отложился у меня в памяти на все сто: Лена полулежит на специальном столе, я стою рядом, делаю ей массаж обезболивающих точек и слежу, чтобы она не напрягала лицо. Вокруг нас колдует бригада врачей и акушерок. 

Роды шли минут двадцать. Вот вынырнула очаровательная, слегка вытянутая головка, затем правая ручка, левая, и вот наш малыш изящным движением "вывинчен" из родового прохода и на руках врача предстает перед нами во всей своей новорожденной красе — мальчик!!! 

"Борис Борисович!", — выдыхает Лена, а я буквально немею от охватившего меня чувства нежности и благодарности. На лице у нее слезинки и — счастье! Говорят, что на моем лице в этот момент было то же самое. 

И вот наш Борис Борисович уже лежит у мамы на животе и своим "А-а-а-а" сообщает о приходе в этот мир. 

Потом был визит неонато-лога, всякие осмотры, замеры-взвешивания, оценка по шкале Апгар, после чего сверток весом в 3 килограмма 150 граммов перекочевал ко мне на руки. Это сопровождалось словами старшей акушерки: 

"Папаша, погуляй-ка с сынком в коридоре, мы вашу маму пока осмотрим, а это лучше без посторонних глаз". 

И вот держу я на руках это маленькое, но безумно красивое существо, с которым так долго имел только невидимое общение, и пытаюсь вглядеться в его личико. Глаза наши встретились. И в этот момент мир перевернулся. 

Я вдруг совершенно осознал, что я не только муж и хозяин, но еще и отец — кажется, мне открылось одно из истинных значений этого слова. Около получаса я ходил с новорожденным сыном по коридору, что-то рассказывал ему, по-моему, даже пел. Потом мы вернулись к нашей маме, усталой, но очень радостной. Я подсел к ней на родильный стол так, чтобы наш сын оказался одновременно и у нее, и у меня на руках.

 "На тебя похож", — сказала Лена, а Борис Борисович сладко позевывал. Он был совершенно спокоен — ведь рядом были и мама, и папа. Похоже, что ему сразу понравился этот мир. 

Борис Тараканов

"Няня" №7-8 1999

назад