Гараненко Анна и Дмитрий - вторые роды, 6 июля 2003 год
Электронная почта: filimonovaasсобачкаizvestia.ru

Ванька родился 6 июля - на Ивана Купала - в Видновском роддоме. Когда потом врачи и патронажная сестра спрашивали меня "Как протекала беременность?", мне хотелось спросить в ответ "Какая беременность?"
Все девять месяцев я работала как ненормальная. Каждую неделю говорила себе: "Ну, все, хватит, доделаю - и сяду на диван, буду думать о приятном, слушать музыку, глядеть вокруг туманным взором, направленным внутрь себя - короче, вести себя как правильная беременная женщина". Но работа как-то все не кончалась. Весной оказались занятыми даже воскресенья - мы решили пройти экспресс-курсы по подготовке к родам в Центре Островской. На 36 неделе съездили в роддом Видное и заключили контракт на роды. После этого я поклялась, что с понедельника уж точно займусь своим "интересным положением"…
В субботу взорвалась бомба на фестивале "Крылья". Тушинский аэродром находится ровно в пятнадцати минутах от моего дома. Я проезжала мимо на маршрутке за полчаса до жутких событий, и злобные чеченки, может быть, уже бродили где-то там неподалеку… Когда, слушая выпуски новостей, я это осознала, мне стало нехорошо. Нехорошо было вплоть до утра воскресенья, когда я проснулась от сырости - стали подтекать воды. Когда к этому прибавился выползший из меня кусок красно-бурого непонятно чего - "пробка", стало ясно - вот ОНО и началось. "О, нет", - подумала я и пошла будить мужа. Мне ведь обещали как минимум еще две безмятежных недели, а у меня столько планов… "О, нет", - простонал муж, вернувшийся с ночной работы и упавший в постель ровно полчаса назад.
Пока я звонила в роддом и договаривалась с доктором Галиной Федоровной о нашем приезде, муж запихивал в большую сумку минеральную воду, термос с чаем, попавшиеся под руку кассеты, ползунки, носки и шампунь и прочее по списку, полученному на курсах. Дело осложнялось тем, что помимо "потопа" больше ничего не происходило. Ничего похожего на схватки. Заглянула в конспект, нашла место "как вызвать схватки". Содрогаясь, выпила два пузырька касторки, взбежала по лестнице на тринадцатый этаж… С нулевым эффектом. Пока ехали по пустынной кольцевой дороге, я прислушивалась к организму, но тот молчал как партизан.
В роддоме, вышедшая из-за шкафа, девушка в белом посмотрела на нас равнодушным взором. Увидела у меня в руках папку с логотипом страховой компании, преобразилась в радушную хозяйку и призывно завопила за шкаф что-то вроде "Марьванна, контрактники!" (мы значит). На этот вопль появилась еще одна женщина в белом, и, нисколько не удивляясь количеству наших пожиток, приказала мужу переодеваться и подниматься наверх. Меня же повела вглубь приемного покоя. За светскими занятиями - заполнением бумаг и постановкой клизмы - я провела минут двадцать. В покое все было такое белое и чистое, что даже последняя процедура показалась не слишком гнусной. Пришла обаятельная Галина Федоровна, посмотрела, порадовала сообщением, что "шейка толстая и раскрываться не собирается". После чего нас с мужем, вместе с нашими кульками и розовым гимнастическим мячом водворили в комнату с табличкой "родовая". Там была кровать, родовое кресло, пеленальный стол и стул для зрителей. Там мы и провели первую половину этого воскресенья. Муж - сидя на стуле и в полусне отмечая промежутки между схватками (вялыми и редкими), я - то и дело бегая в туалет напротив (подлая касторка сработала, наконец, но не так, как хотелось бы). Доктор нам совсем не мешала, иногда заходила узнать, как дела. Дела тем временем зависли в одном положении - один сантиметр раскрытия и ни миллиметром больше. На левую руку мне прицепили капельницу со стимулирующим.
К обеду доктор привезла металлическую "дуру" под названием "монитор", пристегнула к моему животу датчики и стала слушать сердцебиение ребенка. Это чудо техники чуть не довело меня до обморока: в какой-то момент цифры, обозначавшие пульс ребенка, пропали. Волосы у меня встали дыбом - "Сердце остановилось…" Оказалось, просто отклеился датчик.
Тем временем схватки дошли до нужной кондиции - я уже без стеснения подвывала и думала, что дело близится к концу. Правда, Галина Федоровна пригасила мой оптимизм - оказывается, проклятая шейка никак не хотела открываться, и все мои страдания были напрасными. После этого радостного сообщения и полдня мучений я поняла, что Зоей Космодемьянской мне не быть, и согласилась на обезболивание. Пришли две веселые женщины-анестезиологи и с прибаутками вкололи мне укол в позвоночник. К тому времени "мелкий" болтался в животе без воды почти шесть часов, и доктор решила обезболить по полной программе - на тот случай, если ничего так и не откроется, и придется делать кесарево сечение.
После обезболивания у меня получилось немного вздохнуть - боль стала приглушенной, не такой выматывающей. Но отдохнуть долго не дали: то ли от анестезии, то ли с перепугу шейка открылась немедленно, и через полчаса доктор с бодрым "Пошли рожать" переместила меня на родильное кресло. Как я прошла эти пять шагов, почти не помню - в голове была только дикая радость, что обошлось без операции. Десять минут спустя с наслаждением слушала возмущенные вопли мелкого, которого вертели, мыли и одевали. Пуповину муж перерезал сам, после чего дрожащими руками одел ребенка в его первый выходной "костюм". Педиатр поставил Ваньке 8-9 баллов и назвал "хорошим мальчиком", от чего я страшно возгордилась.
Потом мы все вместе переехали в палату, похожую на номер в неплохом отеле. Душевые были в коридоре, но чистые и вполне по-домашнему отремонтированные. В палате мы прожили еще три дня, привыкая к малому. Никто его не забирал ни в какие детские комнаты и ничем не докармливал, поэтому с рождения Ванек не страдал плохим аппетитом. Муж уезжал на работу и вечером возвращался. Врачи были приветливы и профессиональны. Впрочем, нас особенно не тревожили, особенно педиатр, которая, узнав, что мы занимались у Островской, сказала: "А, так вы "САНечки" - значит, все знаете…" И совсем пропала. Едой в роддоме не баловали - все съестное пахло больницей, а главное, почти не вписывалось в диету для кормящих матерей. Но проблемой не было: все нужное можно было купить и хранить в холодильнике в палате. В общем, если мы решим продолжить размножаться, то, видимо, вернемся в это гостеприимное место.
Ну, а теперь собственно выводы:
- Идеальная картинка родов, которая сложилась у нас к моменту окончания курсов Островской, не гарантирована - наши роды были вовсе даже не естественные, со стимуляцией и обезболиванием. Так что настраивайтесь на лучшее, но готовьтесь к тому, что организм может выкинуть "финт ушами".
- Учиться, тем не менее, стоит. Когда знаешь, что именно, в какой момент и зачем происходит в твоем организме, чувствуешь себя "хомо сапиенсом", а не пособием по анатомии или насмерть перепуганным объектом для медицинских манипуляций. За это знание БОЛЬШОЕ СПАСИБО СВЕТЛАНЕ. А также - за бодрый настрой, который сильно помогает пережить эту жуткую передрягу под названием " роды".
- Обязательно надо учиться: финал, когда ребенок собственно рождается, по тонкости и напряженности похож на стыковку космического корабля с орбитальной станцией. Акушерка - вроде центра управления полетом. И как выполнять ее команды, если половину не понимаешь? Узнать, что такое "продыши потугу", "дыхание собачкой" и другое абсолютно необходимое в тот момент можно только заранее. Стоит напрячься. Думаю, благодаря этому мы обошлись без единого разрыва, хотя после первого ребенка швов было наложено достаточно.
- Обезболивающие массажи помогают, но только до определенного предела. Потом бесполезно (в моем случае).
- Мяч - хорошая штука, удобно пережидать схватки, но опять же, пока они не очень сильные (опять же в моем случае). Зато потом замечательно пригодился для старшего ребенка - наша восьмилетняя дочка теперь просто живет на этом мячике.
- Отдельное спасибо Светлане за совет взять с собой цивильную одежду и косметику - благодаря этому чувствовала себя в роддоме на фоне бледных и замурзанных теток в халатах из бесплатного отделения просто королевой. Между прочим, очень полезная эмоция в смысле восстановления после родов.
- После родов, как ни странно, ничего не кончается, а только начинается. Младенческие проблемы чаще всего мелкие, но их много. И не стоит расслабляться тем, у кого уже есть дети - все настолько быстро забывается, да и не факт, что следующий ребенок будет страдать теми же болячками. Поэтому имеет смысл послушать еще курс "Первый год жизни ребенка" - сильно облегчает жизнь. Приходит уверенность - мне, например, благодаря полученной информации удалось не попасть в больницу с воспалением груди.
- Последнее: курсы Островской хорошо вправляют мозги мужьям. Попав на исконно женскую территорию, они узнают для себя много нового и интересного. Что неплохо с точки зрения налаживания дружественных отношений между полами.

назад